21.11.2019
Во дворе виднелся его любимый черный Мерседес, на крышу которого опять насрали голуби.
- Это к деньгам, - подумал Глеб Кукуевич и улыбнулся, - пускай себе срут, милые птички.
Временами он бывал необычайно сентиментален.
В дверь постучали и тут же его лицо приобрело жесткое выражение – нельзя, чтобы сотрудники думали, что у него бывают какие-то человеческие чувства.
Вошел Михаэль – экзистенциальный консультант, белокурая бестия, надежда на спасение бизнеса и последний шанс.
- Шеф, я вижу у нас большую проблему, - тут же по делу начал Михаэль, - у нас в компании слишком много загнанных лошадей.
Шеф знал, кто в компании овцы, бараны и козлы.
Но про лошадей слышал впервые.
- Это сотрудники, которые работают тут с первых дней основания компании. По 20 лет. Которые лучшие годы отдали компании и сделали Вам бизнес, Шеф – продолжал Михаэль. – Это они так считают. На самом же деле Вы, Шеф, всё сделали сами своим мудрым руководством. И потому совершенно ничем им не обязаны!
- Понимаете, они слишком отягощены своей социальной ответственностью, смеют иметь своё суждение, и даже претендуют на какой-то авторитет!
И всё это безобразие происходит в лучах сияющей мудрости, исходящей от Вашего умнейшего руководства!
- Они совершенно не восприимчивы к новому, не умеют гибко мыслить, не умеют переобуваться на ходу и не умеют хвалить Шефа так, как это умеем делать мы, молодые сотрудники!
- Они все – чемоданы без ручки, с которыми мы никогда не взлетим ракетой и не потесним конкурентов. И их нужно слить, как можно скорее.
Шефу стало не по себе. Михаэль умудрился прочитать его собственные мысли. Как будто это у него прямо на лбу было написано... шрифтом Times New Roman…
Шеф был интеллектуал, на досуге баловался восточными притчами, гороскопами и вечерами даже почитывал «Бхагавад Гиту».
И ему вспомнилась притча про плот, который путник сделал из тростника, ветвей и листьев, чтобы перебраться через бурный поток. А перебравшись, сидел потом на другом берегу и размышлял: «Да, большую службу сослужил мне этот плот! Но значит ли это, что я должен теперь взвалить его на плечи и тащить с собой до конца моего пути?»
Загнанные лошади…
Они работают в компании с первых дней. Они знают и помнят, как всё было на самом деле. Как компания начиналась, как развивалась, как уверенно росла и как заняла своё достойное место на рынке.
Они помнят Предтеч, которые стояли у истоков и мудро руководили. Они помнят год великого перелома, когда недостойные заняли место достойных и нарушился правильный ход Времён.
Сильные ушли, слабые смирились, голос разума стал неслышен и порицаем, и затянула всё серая мгла.
И праведное слово, сказанное в той мгле, превращалось в насмешку.
И вольготно в той мгле чувствовало себя только пустословие, властолюбие и стяжательство.
А потом привыкли, хотя ничего и не изменилось. В северном городе люди привычные ко всяким туманам и дымкам…
А потом стали приходить новички, такие вот, как этот белокурый Михаэль.
Новички мглу вовсе и не замечали, думали, что так и должно быть. Они не ведали, как оно истинно когда-то было…
- Шеф, что с Вами? – издалека услышал он испуганный голос Михаэля, - Вы где, Шеф?
«Они слишком много знают, слишком много помнят, слишком много получают и не желают ничего менять. И никакой ракетой никуда взлетать не собираются. Они токсичны и от них надо избавляться» – настойчиво вертелись мысли в голове Шефа.
- Их просто так взять и уволить нельзя, - вдруг сказал Михаэль.
«Он что, мысли мои читает?» - опять удивился Шеф.
- Потому что Вы тогда будете выглядеть в глазах коллектива настоящим чудовищем, - продолжал Михаэль, - и даже молодые сотрудники задумаются, а не ждет ли их самих такой же бесславный конец?
- Ну а что же мне с ними делать? Если просто уволить их нельзя? – тихо спросил Шеф и посмотрел в окно.
На крыше его любимого черного Мерседеса теперь сидели воробьи, вороны и огромный дятел. И все они радостно клевали крупу, которую незаметно насыпал кто-то из сотрудников.
- Глеб Кукуевич, надо с ними беседовать, - сказал Михаэль.
Шеф открыл рот, чтобы ответить, что он и так со всеми беседует. Даже слишком много беседует.
Но ничего не успел сказать, как Михаэль продолжил:
- Надо беседовать не так, как Вы с ними беседуете. Надо их выдавливать, выживать, понимаете? Не увольнять, а делать так, чтобы они сами увольнялись.
Так надо беседовать, чтобы они рыдали, падали в обморок, ненавидели себя, Вас и всех вокруг. И к концу беседы проникались осознанием собственной никчемности, ненужности, бесполезности и нелепости.
А на следующий день чтобы приходили к вам с заявлением «по собственному желанию».
Шеф внимательно слушал, забыв даже про дятла на крыше Мерседеса.
Михаэль возбудился и махал руками:
- А тогда Вы так сочувственно качаете головой, по-отечески, и говорите: ну что же Вы, дорогой мой, так сгоряча? Может еще подумаете, останетесь?
Ведь столько лет вместе. Жизнь пройти – не поле перейти.
Но будьте внимательны, Шеф. На каждую лошадь берите другую пословицу. Вот вам на выбор:
- Жизнь — постоянное поле битвы;
- Жизнь подобна колесу, то наверху, то внизу;
- Жизнь человека подобна капле росы на листьях дерева;
- Жизнь есть смесь радости и боли, богатства и нищеты.
Шеф растрогался до глубины души, подошел к Михаэлю и крепко обнял его.
Вот он – настоящий Преемник.
Тот, Который сможет.
Тот, Который поведет компанию дальше.
Без всяких загнанных лошадей, чемоданов и белых слонов, понятное дело…
_____
* Белый слон (англ. white elephant) — английская идиома. Означает некое имущество, которое хозяин вынужден содержать, но взамен не получает от него никакой пользы. Примерный русский аналог — «чемодан без ручки».
Про чемоданы без ручек, загнанных лошадей и белых слонов*
Глеб Кукуевич молча смотрел в окно. На подоконнике стояла большая тарелка, на ней был изображен Наполеон, по кругу шла затейливая надпись: «Прежде чем, задать Мне вопрос, подумай, а ты действительно этого хочешь?»Во дворе виднелся его любимый черный Мерседес, на крышу которого опять насрали голуби.
- Это к деньгам, - подумал Глеб Кукуевич и улыбнулся, - пускай себе срут, милые птички.
Временами он бывал необычайно сентиментален.
В дверь постучали и тут же его лицо приобрело жесткое выражение – нельзя, чтобы сотрудники думали, что у него бывают какие-то человеческие чувства.
Вошел Михаэль – экзистенциальный консультант, белокурая бестия, надежда на спасение бизнеса и последний шанс.
- Шеф, я вижу у нас большую проблему, - тут же по делу начал Михаэль, - у нас в компании слишком много загнанных лошадей.
Шеф знал, кто в компании овцы, бараны и козлы.
Но про лошадей слышал впервые.
- Это сотрудники, которые работают тут с первых дней основания компании. По 20 лет. Которые лучшие годы отдали компании и сделали Вам бизнес, Шеф – продолжал Михаэль. – Это они так считают. На самом же деле Вы, Шеф, всё сделали сами своим мудрым руководством. И потому совершенно ничем им не обязаны!
- Понимаете, они слишком отягощены своей социальной ответственностью, смеют иметь своё суждение, и даже претендуют на какой-то авторитет!
И всё это безобразие происходит в лучах сияющей мудрости, исходящей от Вашего умнейшего руководства!
- Они совершенно не восприимчивы к новому, не умеют гибко мыслить, не умеют переобуваться на ходу и не умеют хвалить Шефа так, как это умеем делать мы, молодые сотрудники!
- Они все – чемоданы без ручки, с которыми мы никогда не взлетим ракетой и не потесним конкурентов. И их нужно слить, как можно скорее.
Шефу стало не по себе. Михаэль умудрился прочитать его собственные мысли. Как будто это у него прямо на лбу было написано... шрифтом Times New Roman…
Шеф был интеллектуал, на досуге баловался восточными притчами, гороскопами и вечерами даже почитывал «Бхагавад Гиту».
И ему вспомнилась притча про плот, который путник сделал из тростника, ветвей и листьев, чтобы перебраться через бурный поток. А перебравшись, сидел потом на другом берегу и размышлял: «Да, большую службу сослужил мне этот плот! Но значит ли это, что я должен теперь взвалить его на плечи и тащить с собой до конца моего пути?»
Загнанные лошади…
Они работают в компании с первых дней. Они знают и помнят, как всё было на самом деле. Как компания начиналась, как развивалась, как уверенно росла и как заняла своё достойное место на рынке.
Они помнят Предтеч, которые стояли у истоков и мудро руководили. Они помнят год великого перелома, когда недостойные заняли место достойных и нарушился правильный ход Времён.
Сильные ушли, слабые смирились, голос разума стал неслышен и порицаем, и затянула всё серая мгла.
И праведное слово, сказанное в той мгле, превращалось в насмешку.
И вольготно в той мгле чувствовало себя только пустословие, властолюбие и стяжательство.
А потом привыкли, хотя ничего и не изменилось. В северном городе люди привычные ко всяким туманам и дымкам…
А потом стали приходить новички, такие вот, как этот белокурый Михаэль.
Новички мглу вовсе и не замечали, думали, что так и должно быть. Они не ведали, как оно истинно когда-то было…
- Шеф, что с Вами? – издалека услышал он испуганный голос Михаэля, - Вы где, Шеф?
«Они слишком много знают, слишком много помнят, слишком много получают и не желают ничего менять. И никакой ракетой никуда взлетать не собираются. Они токсичны и от них надо избавляться» – настойчиво вертелись мысли в голове Шефа.
- Их просто так взять и уволить нельзя, - вдруг сказал Михаэль.
«Он что, мысли мои читает?» - опять удивился Шеф.
- Потому что Вы тогда будете выглядеть в глазах коллектива настоящим чудовищем, - продолжал Михаэль, - и даже молодые сотрудники задумаются, а не ждет ли их самих такой же бесславный конец?
- Ну а что же мне с ними делать? Если просто уволить их нельзя? – тихо спросил Шеф и посмотрел в окно.
На крыше его любимого черного Мерседеса теперь сидели воробьи, вороны и огромный дятел. И все они радостно клевали крупу, которую незаметно насыпал кто-то из сотрудников.
- Глеб Кукуевич, надо с ними беседовать, - сказал Михаэль.
Шеф открыл рот, чтобы ответить, что он и так со всеми беседует. Даже слишком много беседует.
Но ничего не успел сказать, как Михаэль продолжил:
- Надо беседовать не так, как Вы с ними беседуете. Надо их выдавливать, выживать, понимаете? Не увольнять, а делать так, чтобы они сами увольнялись.
Так надо беседовать, чтобы они рыдали, падали в обморок, ненавидели себя, Вас и всех вокруг. И к концу беседы проникались осознанием собственной никчемности, ненужности, бесполезности и нелепости.
А на следующий день чтобы приходили к вам с заявлением «по собственному желанию».
Шеф внимательно слушал, забыв даже про дятла на крыше Мерседеса.
Михаэль возбудился и махал руками:
- А тогда Вы так сочувственно качаете головой, по-отечески, и говорите: ну что же Вы, дорогой мой, так сгоряча? Может еще подумаете, останетесь?
Ведь столько лет вместе. Жизнь пройти – не поле перейти.
Но будьте внимательны, Шеф. На каждую лошадь берите другую пословицу. Вот вам на выбор:
- Жизнь — постоянное поле битвы;
- Жизнь подобна колесу, то наверху, то внизу;
- Жизнь человека подобна капле росы на листьях дерева;
- Жизнь есть смесь радости и боли, богатства и нищеты.
Шеф растрогался до глубины души, подошел к Михаэлю и крепко обнял его.
Вот он – настоящий Преемник.
Тот, Который сможет.
Тот, Который поведет компанию дальше.
Без всяких загнанных лошадей, чемоданов и белых слонов, понятное дело…
_____
* Белый слон (англ. white elephant) — английская идиома. Означает некое имущество, которое хозяин вынужден содержать, но взамен не получает от него никакой пользы. Примерный русский аналог — «чемодан без ручки».